Возвращение Остапа Крымова - Страница 130

130

Но, Остап Семенович, зачем нам лететь в Днепр. Вы же сами сказали, что девяносто девять процентов за то, что Пеленгасов не отправит деньги.

Но ведь остается один процент и, притом, самый неприятный. Если это произойдет, то мы будем находиться в полном неведении о планах Пеленгасова, а я очень не люблю действовать вслепую. Ничего, осталось подождать полчаса, и мы все будем знать.

Уже по прилете в Днепропетровск сотовый телефон Остапа издал мелодичный звонок, по тембру которого Нильский тщетно пытался догадаться, какую весть он принес. Вика оказалась пунктуальной. Остап услышал ее взволнованный голос, отчетливый и ясный, как будто бы находящийся рядом.

Крымов, наверное, я тебя огорчу. Пеленгасов отослал деньги сразу, как только ты уехал. Возвращайся, прошу тебя.

Это точная информация? — спросил Остап, напрягшись всеми мышцами тела.

Абсолютно. Я два раза проверяла через Леру в Нацбанке. По компьютеру деньги прошли.

Глаза Остапа застыли в одной точке, мгновенно налившись свинцом.

Информация принята, жди моих сообщений, — сказал он и, не дав возможности сказать что-либо в ответ, отключил связь.

Некоторое время Остап молча стоял, как бы глядя в ту далекую точку, где один ненавидящий его паучина уже сплел свою сеть.

Ну что, что там? — не выдержал Нильский и затряс Крымова за руку.

Остап бросил на соратника задумчивый взгляд.

Что ж, Сан Саныч, жизнь показывает, что если существует вероятность одного процента, то и она случается. Пеленгасов отправил деньги, а значит, он выпустил их из своих рук. Он оказался или хитрее, или глупее, чем я думал. План должен поменяться, но как, я сейчас соображу. Дайте подумать, — Остап посмотрел на часы, — У нас в запасе еще двадцать минут.

Продолжая анализировать ситуацию, Остап не терял времени. Компаньоны сели в поданный им «уазик» и на полных парах двинулись в Днепр. Через двадцать минут машина высадила их перед парадным входом банка «Восток» и тут же укатила в неизвестном направлении.

Что же делать, что же делать? — не успокаивался Нильский, мечась вокруг не на шутку задумавшегося Крымова. — Такие затраты, такой риск! Боже! Это не для моих нервов. Я чувствую, что потеряю за следующие полчаса полжизни.

Остап, не обращая внимания на нытье соратника, напряженно анализировал ситуацию, погрузившись в свои мысли, как Титаник в воды Атлантики.

Ничего, Сан Саныч, цыплят по осени считают.

Ох, причтут нас вместе на куриный бульон, — вздохнул президент.

Не дать бы петуха в этой лебединой песне, — думал вслух Остап. — Отослав деньги, Пеленгасов поступил по закону, но лишился возможности хлопнуть меня на всю сумму. А может быть, мне удалось этим фокусом с вертолетом убедить его в том, что я не собираюсь брать кредит в «Востоке»? Следовательно, у нас не остается другого выхода, как включить план под номером «три», который был у нас до сих пор запасным.

Значит, мы должны идти в «Восток» и подписывать платежку, — упавшим голосом резюмировал Нильский. Идти в банк, в это логово хитрых, подозрительных и мстительных чиновников, ему совсем не хотелось.

В общем-то, у нас нет другого выхода, господин президент. Мы слишком много теряем на этой сделке с металлом, и если она уже закрутилась, значит, нам надо доводить всю комбинацию до конца. Я не собираюсь терять ни копейки. Правда, если раньше вероятность успеха была девяносто девять против одного, то сейчас пятьдесят на пятьдесят.

Пятьдесят на пятьдесят? — В ужасе переспросил Нильский, вспоминая, что на такой риск шел только один раз в жизни, когда вопрос касался вероятности приезда из командировки мужа его любовницы. Кстати, тогда он пролетел, и любовница вскоре стала его женой, а передний зуб все равно надо было вырывать.

Ну что, ваше мнение, президент? — бодро взглянув на Нильского, спросил Остап.

Бежать надо, — уверенно заявил Сан Саныч. — Бог с ними, с этими потерями. Основная-то сумма будет цела. Чувствую, что надо спасать шкуру, а не проценты. Не нравится мне все это.

Остап улыбнулся.

С опасностью надо уметь встречаться так же легко и непринужденно, как с вокзальной шлюхой. Вы знаете, Нильский, у меня нет абсолютно никаких плохих предчувствий. Надо использовать свой шанс до конца, иначе не пить нам шампанского. Голосуем. Вы — против, я — за. Но поскольку Пятница делегировал мне свой голос, я поднимаю его за свое предложение. Итак, большинство за продолжение операции. Решено — мы идем в банк! Будем рубить с плеча. В банк!

При этих словах колени Нильского слегка подогнулись и голова упала на грудь. Остап попытался успокоить его.

Сан Саныч, мужайтесь. Не надо превращать ваш лебединый романс в жестокий. Мы же не на Голгофу идем, в самом деле. Через полчаса мы будем богаты, как Крезы. Вперед — за удачей!

У меня кошки на душе скребут, — пискнул Нильский.

Через полчаса мы утопим их в вине, — Остап легким движением подтолкнул Сан Саныча к дверям.

У парадного входа в банк «Восток» сидели два каменных льва в натуральную величину. Грозный вид хищников окончательно доконал Нильского. Он взглянул последний раз на небо, и оно показалось ему с овчинку.

Куда мне идти? — спросил он Крымова.

Прямо.

Тогда мне не дойти, — упавшим голосом заключил Нильский и сделал первый шаг.

На трясущихся ногах он проследовал мимо двух таких же грозных, как и львы, охранников. Впереди бодро шагал Крымов. Пересекши границу, отделявшую свободный голубой, солнечный, зеленый мир от сумрачных сводов главного зала банка, Нильский понял, что обратного пути нет. Лицо его было белым, как ночная мокрая простыня. Руки его мелко дрожали, и Нильский понял, что не сможет даже толком расписаться в платежке.

130