Возвращение Остапа Крымова - Страница 142

142

Ну, ну… Желаю вам, дорогие мои соратники, успешного плавания в водах частного бизнеса. А чтобы вы не утонули с первого же нырка, Костомаров возьмет на себя нелегкое бремя бухгалтерии. Жора, позвоните завтра в бюро добрых услуг и закажите, чтобы прислали тысячу тараканов.

Зачем? — Жора от удивления открыл рот.

Даниловна просила, чтобы помещение вернули в том состоянии, в котором брали. И не увлекайтесь юмористическими рассказами «Золотого Пегаса», они на вас плохо влияют. Да, Жора, не забудьте про Макса. Он смелый парень и предан фирме. Если бизнесмены города узнают, что это единственный человек, который в состоянии усмирить самого Нанайцева, то у вас откупят его за огромные деньги. Жора, не бойтесь избавляться от старых ошибок, делая новые. Иногда это единственный способ чему-то научиться. Опыт не всегда позволяет компенсировать недостаток сообразительности, но воспитания — так точно. Чаще пользуйтесь правилом, которое я позаимствовал у Станислава Леца: «Подумай, прежде чем подумать». Остап взглянул на Костомарова.

Петр Ильич, с продажи книг должно еще подойти тысяч двести. Как и договорились, займетесь налогами. Выделите резервный фонд для компенсации рекламаций по всем отраслям нашего бизнеса. Держите в узде Жору, опекайте Нильского. Если надо посоветоваться, звоните. Я искренне вам сочувствую, ведь каждый квартал вы как будто живете в другом государстве, — законы меняются с такой частотой, что лучший способ не поехать крышей — это положиться на то, что уже никто не в силах проконтролировать выполнение этих изменений. Но все равно держите ухо востро. Главное — продержаться с полгодика, и они снова изменят половину всех законов. А может быть, и конституцию. У вас крепкая психика, при Сталине вы видели и не такое. Не вешайте носа. Пусть наше отечественное мгновение и не так прекрасно, как у поэта. Главное — оно неповторимо. Если госаппарат разрастется до таких размеров, когда на каждого работающего будет приходиться один проверяющий, тогда советую всем собирать вещи и линять отсюда — это верный признак окончательного разложения. Но пока держитесь до последнего.

Остап обернулся к Сашеньке и, взяв за плечи, привлек к себе.

Сашенька, давайте ваши цветы. Кажется, вы приходите постепенно к мнению, что жить, писать, говорить и заниматься любовью надо членораздельно. Для вас у меня тоже сюрприз. Я купил вам небольшую квартирку в центре. Мне нравятся ваши романы. Кажется, вы нашли себя. Во всяком случае, у вас получается ничем не хуже, чем у десятка других женщин, ударившихся в литературу. Сейчас это модно. Ваша Исидора Вульф пользуется популярностью. Советую вам начинать печатать рядом с ней свое имя как соавтора. А годика через полтора бедная Исидора должна будет погибнуть в автокатастрофе, и тогда вы станете единственной наследницей вашего соавторства. Держите крепко перо в ваших нежных руках, нашему рождающемуся государству нужны свои национальные писательницы. Не хуже, чем москалевская Маринина. Теперь, когда у вас есть свое гнездышко и постоянное дело, думаю, вы сможете начинать знакомство с мужским полом не с его кошелька, а с других мест, например, души. Надеюсь, вы сможете уединиться и писать не только эротические романы, но со временем что-нибудь посерьезнее.

Сашенька с веселым визгом бросилась к Остапу и, поджав ноги, повисла у него на шее.

Остап погладил ее по голове.

Я рад, что вы не изменили себе и, как были, так и останетесь для меня не только боевым товарищем, но и обворожительной девушкой. Вам к лицу юность. Чтобы продлить молодость, не надо ничего изобретать. Достаточно просто испортить механизм старения.

Остап опустил Сашеньку и обратился к Гиршману.

Борух, для меня ваш визит — это приятный сюрприз. Вы ведь знаете: только русский с евреем могут по-настоящему поговорить о судьбах России.

Какая Россия? Какая судьба? — возмущенно скрипнул Гиршман, вяло помогая себе руками. — То, что у нас забрали нашу Родину и наше прошлое — это ладно. Было бы во имя чего! Ведь ничего же скоро не останется. Вы знаете, я не очень был в восторге от старого режима. Но сейчас я уже не пойму, что лучше — уверенность слепых или растерянность зрячих? Вы посмотрите на эти выборы! Для них же свобода без конвоя, что суп без ложки. Время поимеет еще эту страну и нас вместе с нею.

Борух, вы знаете русские сказки? — спросил Остап.

Конечно, — ответил Гиршман. — Я русские сказки знаю так, как должен был бы знать еврейские.

Нет ничего умнее народной мудрости. Вы заметили тот дух непобедимости и возрождаемости, присущий русскому эпосу? Наша матрешка — это несколько сложенных одна в одну сутей. Змей Горыныч с тремя запасными головами. Ванька-встанька, которого невозможно уложить. Наконец, Кощей Бессмертный, — даже злой гений у нас бессмертен. Ведь это же наши ментальные символы. Мы непобедимы. Может быть, поэтому мы так расточительны? Все беды наши потому, что по отдельности мы все против, а вместе всем почему-то пофиг.

Остап обнял Гиршмана за плечи.

Борух, не уезжайте из этой страны, пока можете. Это великая страна, несмотря ни на что. В истории человечества всегда какие-то народы брали на себя бремя великого долга экспериментаторства. История не терпит застоя. И только великие народы-первопроходцы ценой собственных невзгод и невосполнимых потерь определяли для всего человечества единственные верные пути развития. Только существование двух идеологий могло продвинуть человечество вперед. Кто-то должен был взять на себя ответственность за этот альтернативный путь. Только великий народ смог себе это позволить.

142